Посланец небес - Страница 97

– Грабят, – печально сказал он.

– Грабят, – подтвердил возница, державший его ноги.

– Перебьют солдат, до нас доберутся.

– Ну, это вряд ли, – возразили ему. – Заступница Таванна-Шихи не допустит.

– А может, мы сзади нападем? – Тревельян попытался вывернуться, но его придавили к земле.

– Нет, господин рапсод, не надо. Лежи, не трепыхайся.

Тем временем возы опустели, и в горы потянулся караван навьюченных по самые уши лошадей. Разбойники исчезали один за другим, и только несколько особо рьяных еще рычали и прыгали перед строем солдат. Бойцов у Шри-Кора осталось не больше половины; кто валялся недвижим, кто сидел, держась за голову или другую часть тела, и оглашал ущелье стонами. Потери вроде были налицо, это сражение совсем не походило на кровавую схватку с людьми Аладжа-Цора в этландском лесу.

«Комедия! – презрительно заметил командор. – Разбойнички небось продадут награбленное, а деньги поделят с солдатами. Знаем мы эти фокусы! За них интенданта с «Ночной грозы» расстреляли. То есть не расстреляли, а бросили в реактор. Он, понимаешь…»

Но тут последний разбойник скрылся за скалами, и Тревельян услышал голос Шри-Кора:

– Конец! Поднимайтесь, лодыри! Эй, Харни! Можно отпустить рапсода.

Он вылез из-под телеги и огляделся. Павшие воины вставали, отряхивали пыль, пересмеивались; стоны смолкли, и ни единого трупа, ни единой капли крови не замечалось на земле и среди глыб по обочинам дороги. Возы были очищены полностью, а из шести лошадей при каждом оставалось две – вполне достаточно, чтобы стащить телеги вниз. Возницы, ругаясь и щелкая бичами, уже начали разворачивать крайний воз, и не было сомнений, что караван сейчас отправится обратно.

– Ну как? Понравилось? – Тревельян обернулся – за его спиной с лукавой улыбкой стоял Шри-Кор и протягивал арбалет. – Надеюсь, боги послали тебе вдохновение, и ты сложишь песню о великой битве в урочище… Духи бездны! Все забываю название этой дыры! Ну, можешь придумать любое. Кровавая Задница подойдет?

– Лучше ущелье Брехунов, – сказал Тревельян, посматривая на пустые возы. – Не объяснишь ли, мой господин, что все это значит?

Туан пожал плечами:

– Разбойничьему племени тоже надо жить, а горы тут суровы и бесплодны. Мы подкармливаем этих злодеев, и за это они не спускаются к нижней дороге и никого не беспокоят. Так повелел достойный Сирам-Харт, правитель этого края, и так делали его отец, и дед, и многие поколения предков. Древняя мудрость гласит: если не хочешь, чтобы дикий тарль задрал быка, брось ему на съедение птицу.

– А драка к чему?

– Люди тут гордые и желают брать добычу с боя. Ну, пусть… Для солдат развлечение и полезный урок – никого не убить, не ранить и обойтись без синяков. Если кого и огреют дубиной, то он не в обиде. Ты ведь не стал бы сердиться на мальчишку-сорванца?

– И все же я не понимаю, – промолвил Тревельян. – Если разбойники не настоящие, отчего бы не переселить их? Если не хотят пахать и сеять, так есть в Онинда-Ро дремучие леса, богатые зверьем, а к тому же…

Рот туана растянулся до ушей.

– Ты пришлый человек, Тен-Урхи, и потому не понимаешь, а я из этих мест. Представь: нигде, ни на востоке, ни на западе, ни даже в Семи Провинциях нет разбойников, а у нас есть! Это не меньшее чудо, чем копи в Пейтахе, где добывают серебро, или остров, откуда Светлый Дом правит всеми землями. Чем еще мы можем похвастать? Онинда-Ро – страна небогатая…

Зов возничего, который пытался развернуть телегу, прервал их разговор:

– Мой господин! С колесницей-то что делать? С той, в которой ехал рапсод?

Нехорошее предчувствие, возникшее у Тревельяна, тут же подтвердилось: его экипаж стоял посреди дороги, в нем валялся мешок с лютней и прочим имуществом и плащ, в который были завернуты седло и стремена. Что до Даута, то его и след простыл.

– Дети пацев! – выругался Тревельян. – Они украли моего коня!

Шри-Кор выглядел смущенным. Сняв шлем, он почесал в затылке, хмыкнул и предложил:

– Я найду лошадь для твоей колесницы. Конечно, это будет не твой фейнландский конь, но ты можешь отправиться в столицу, в Мад Техен, и подать прошение господину нашему Сирам-Харту. Я готов подтвердить, что конь дорогой… Пятьдесят золотых тебя утешат?

– Ни пятьдесят, ни сто, ни даже тысяча, – ответил Тревельян. Еще бы! Даут был бесценен – единственный конь на всей планете, который ходил под седлом! – Вот что, Шри-Кор, пусть мою колесницу сдвинут на обочину и оставят здесь. Я наведаюсь к этим горцам-разбойникам. Или они вернут мне коня, или…

– В том-то и дело, что есть второе «или»! – воскликнул туан, хватая его за край накидки. – Я ведь не шутил, сказав, что люди они свирепые! Сбросят тебя со скалы, и кровь твоя будет на мне… Не ходи к ним, Тен-Урхи! Да и как ты их найдешь?

– Найду. – Тревельян отвел руку Шри-Кора, вытащил лютню из мешка и повесил на плечо. Потом сказал: – Не тревожься за меня. Второе «или» означает не мой полет со скал, а большие неприятности для этих мерзавцев. У них, наверное, есть вождь? Знаешь ли ты его имя?

– Я с ним не встречался, но слышал, что его зовут Лакасса. Не знаю, что за человек, но боюсь, что больше мы с тобой не увидимся. А жаль! Ты мне понравился, рапсод Тен-Урхи.

– Ты мне тоже, туан Шри-Кор. Да хранят тебя Трое!

Кивнув на прощание, Тревельян полез наверх по едва заметной тропинке, что тянулась по склону ущелья. Вскоре он перевалил за гребень, и телеги, лошади, солдаты и возницы исчезли внизу. Пропала и тропа. Теперь перед ним высился хаос остроконечных скал, рваных гранитных глыб величиною с дом и осыпей, свергавшихся с вершин утесов. Тут можно было пройти, без сомнения можно, раз горцы прошли с лошадьми и тяжелым грузом, но количество дорог исчислялось тремя десятками, и, вероятно, двадцать девять из них вели в тупики. Тревельян гадать не стал, а, закрыв глаза, сосредоточился и послал в пространство ментальный призыв. Вскоре над ним зашелестели крылья, и на плечо опустился Грей.