Посланец небес - Страница 114

114

– Не довелось мне плавать в этих водах далеко от берега, но в Петассе я бывал. Тот еще гадючник! Один приличный кабак на весь порт… И в том кабаке не говорили, что есть тут какой-то остров. Не говорили, клянусь парусом и мачтой!

– Это волшебная земля, – пояснил Тревельян. – Зачарованная.

Шкипер издал пару неопределенных звуков, а Морни, стоявший у руля и более доверчивый по причине юных лет, живо заинтересовался:

– А что в ней волшебного, мой господин? Обитают ли там колдуны, или духи бездны, или какие-то чудища? Или, – его глаза округлились, – там закопан клад? Золотые монеты или цветные каменья?

– Остров невидим, вот и все его волшебство. Ни клада там нет, ни колдунов, один песок да несколько деревьев.

Шад громко высморкался и сплюнул за борт.

– Я не спрашиваю, Тен, зачем тебе эта вонючая дыра, где только песок с деревьями. Твое это дело, не мое, а мне ты золотом заплатил, и я в твои дела не лезу. Я должен тебя довезти до острова, и все! А как довезти, если остров не виден? Куда править, куда плыть?

– Это подскажет моя лютня, – промолвил Тревельян. – Остров волшебный, но лютня у меня тоже волшебная. Ты ведь понимаешь, что против волшебства годится только другое волшебство! – Он склонился над своим инструментом и прошептал: – Корректировка курса.

– Семь градусов к западу, – чуть слышно раздалось в ответ.

– Туда! – Тревельян вытянул руку, показывая направление. Шад уставился на него как на полного идиота, фыркнул и сказал:

– Морни, рыбья требуха, правь, куда показывает господин. Гин, жратва готова?

Они поели, Гин сменил Морни у штурвала, а Тревельян покормил своего зверька сушеными фруктами – мясо крабов и черепах Грей есть отказывался. Тем временем «Ночной ветер» резво бежал вперед. Океан, раскинувшись на все четыре стороны света, поблескивал серебром под лучами утреннего солнца, в небе плыли облака и таяла, уже едва заметная над горизонтом, Ближняя звезда. Ветер был свежим и ровным, но не сильным, и Тревельян, побеседовав с лютней, выяснил, что они идут со скоростью десять-двенадцать километров в час и несколько отклонились к западу. Он снова уточнил направление.

Шкипер сунул ему мех с вином, потом приложился сам и буркнул:

– Доселе не встречался я с рапсодами. Скажи, Тен, у всех пацев из вашего Братства моча вместо мозгов? Или ты один такой недоумок?

– Ты не веришь в волшебство? – полюбопытствовал Тревельян. – Не веришь, что остров может быть невидимым?

– Верю. Клянусь канатом и веслом, если выхлебать этот бурдюк, не разглядишь даже дыру, куда положено мочиться! Ты пей, рапсод, пей… Если остров невидимый, вино тебе так и так не повредит.

Гин хихикнул, Морни захохотал, а Тревельян прикинул, что плыть оставалось пару часов. При этой мысли по его спине забегали холодные мурашки и вино показалось кисловатым. Однако сейчас он был не сам по себе, не песчинка, затерянная в огромном мире, где нет ни электричества, ни связи, ни быстрых скиммеров, ни даже компаса; сейчас он был включен в земную техносферу и выполнял в ней самую важную роль: руководил и командовал. По его желанию и воле сканеры заатмосферного спутника следили за крохотным суденышком, передавая сигналы на Базу со скважностью в пять миллисекунд; компьютер фиксировал их, привязывал точку в океане к координатной сетке и, снова через спутник, отзывался кратким рапортом. Вся эта скрытая мощь, все эти силы, охватившие Осиер не мифическим, а реальным кольцом, были покорны ему, Тревельяну, служили верно, быстро и надежно, как полагается машинам, чья первая забота – человек. Его безопасность, его желания, его приказы… Думая об этом, он обретал покой и уверенность в себе.

Наконец из лютни донеслось:

– Объект на заданной дистанции. До южной оконечности острова девятьсот семьдесят метров, до северной – тысяча пятнадцать. Жду дальнейших указаний.

– Будь на связи, – шепнул Тревельян и, повернувшись к Шаду, молвил, перейдя на западный диалект: – Да будут с тобой милость богов и моя благодарность! Ты лучший из мореходов Шо-Инга, и твое искусство не оплатишь деньгами. Однако… – Он вытащил из сумы кошелек с последними монетами и вложил его в руку шкипера. – Наше путешествие закончилось, почтенный Шад. Ложись в дрейф и прикажи своим парням спустить лодку.

Шкипер взвесил кошелек в ладони, кивнул повелительно Морни и Гину и сказал:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, рапсод. Не видать тут ни острова, ни даже паршивой скалы, а до берега ходу половина дня на моем корыте. Далековато! На лодке до вечера не доплыть… Придет ночь, а с ней – морские демоны… Боюсь, света дня ты уже не увидишь!

Тревельян бросил в лодку, плясавшую рядом с бортом корабля, свой мешок, посадил на него Грея, затем хлопнул шкипера по мускулистому плечу:

– Не беспокойся, Шад! Ты ведь помнишь, что остров невидим? Что же тебя удивляет?

– Невидимое можно пощупать, Тен. Можно ковырнуть ногой песок, можно расквасить нос о дерево… А ты покидаешь палубу посреди океана! Вот, смотри! – Перегнувшись через фальшборт, шкипер ткнул веслом в волну: – Разве это песок или камень? Или помет пацев? Это вода, жидкая соленая вода!

– Около острова отмели, тоже невидимые, – пояснил Тревельян, спускаясь в лодку. – Поэтому я поплыву один. Не хочу, чтобы ты посадил свой корабль на мель. Дай мне весла!

– Держи! Может, возьмешь еду? Или хотя бы вино?

Тревельян, продев весла в кожаные петли, заменявшие уключины, покачал головой:

– Благодарю тебя, Шад, но мне ничего не нужно. Разделяю твое дыхание в последний раз… и твое, Морни, и твое, Гин… Когда увидите, что я исчез, будто растаял в тумане, поворачивайте руль и плывите на восток, к берегам Удзени. Не приближайтесь к острову! Тут правда есть опасные отмели.

114